Интервью из «Montreal Gazette». 25 октября 2006 года

--В Квебек вы приехали на съемки. Какие впечатления?

-- Мне нравится Монреаль. Пирс Броснан много рассказывал мне об этом городе. Он сказал, что я просто обязан сюда съездить; и все его восторги оказались оправданны. Съемки проходят в пригороде, сейчас осень, и здесь очень красиво. На выходные я приезжаю в Монреаль, а если выдается лишний выходной, лечу в Нью-Йорк.

-- Передаю вам привет от нашего общего знакомого – он рассказал мне о том, как однажды встречался с вашей мамой. Мои соболезнования по поводу ее кончины.

-- Спасибо. Помню, как-то мама заболела, приехали врачи «скорой помощи», положили ее на носилки и отнесли в машину. Спрашиваю их: «Как она?» Они отвечают: «Строит нам глазки». По-моему, он была больше озабочена тем, чтобы эти ребята чувствовали себя комфортно.

Еще помню, как я играл спектакль на Бродвее, мне позвонили и сказали, что она, возможно, при смерти.  И – большая редкость на Бродвее – спектакль отменили и я полетел из Нью-Йорка в Шеннон. Прилетел в 6 утра, полтора часа ехал до госпиталя на машине. Прибыл в 8 утра. Мама сидела в кровати. Говорит мне: «Ну и когда ты подстрижешься?» Она поправилась, и это было просто настоящее чудо. Заставила меня дать ей примерить мою кожаную куртку. Сказал: «Она мне совсем не идет». А я сказал, что на это и не было рассчитано – куртка-то моя.

-- Когда вы что-то рассказываете, ваше ирландское происхождение дает о себе знать очень сильно. Вы как-то стараетесь использовать это и в кино тоже?

-- Довольно часто, когда я снимаюсь в американских фильмах, даже если я играю американца и могу использовать американский акцент, пытаюсь наделить своего героя ирландским характером и выговором, потому что мне кажется, что для людей важно – слышать разные акценты, не только американский.

Уверен, что у нас всех один словарь – словарь чувств, эмоций, неважно, откуда ты: из Ирландии, Гренландии или Америки, мы все говорим на языке эмоций. Конечно, неамериканский акцент в кино режет ухо. Всегда возникает вопрос – кто же этот человек? Я ирландец – вот кто я.

-- Вы снимаетесь в кино, играете в театре, занимаетесь продюсерской деятельность и пишете книги. Чем вас привлекают все эти занятия?

-- Думаю, все это разного рода попытки выразить себя. Продюсерство – это возможность рассказывать истории. Написанная мною книга предназначалась для радио. Мне хотелось написать что-то для радийной аудитории: чтобы люди могли сидеть, слушать и представлять себе услышанное – поэтому моя книга и называется «Картинки в моей голове». Замысел был такой: я решил попытаться вернуть те времена моего детства, когда мы приходили из школы и садились у огня слушать радио; и слова превращались в картинки в наших головах. Так вот, мы осуществили этот радио-проект, и он имел такой успех, что мне предложили сделать из этого книгу. Я был счастлив сделать это – рассказать о себе посредством разных историй.

-- Вы стали актером, когда вам было под тридцать. Почему вообще выбрали это занятие?

-- Основной причиной было, - вы не поверите, - то, что моя социальная жизнь в Дублине в то время была довольно ограниченна. Я просто хотел встречаться с разными девушками, и одним из способов достичь такой жизни было поступление в любительскую театральную труппу. Я всегда интересовался театром и кино, но исключительно как зритель. Киноактеры – это было так далеко от моей жизни. Так что я поступил в любительскую труппу и познакомился с этими замечательными женщинами, которые мечтали играть Нору в «Кукольном доме», а я мечтал ходить с ними в кино.

Я работал учителем в то время, преподавал гэльский и испанский, и решил сделать перерыв на год, чтобы понять, смогу ли заниматься чем-то другим. И год затянулся теперь уже на 25 лет. Что-то невообразимое. По-моему я – классический пример для тех, кто хочет рискнуть и сменить занятие, но сомневается. У меня не было карьерного плана, не было мыслей о том, чтобы поехать в Лондон или Нью-Йорк. Я за пределы страны-то выезжал только один раз – жил некоторое время в Испании.

Когда я в первый раз приехал в Америку сниматься в фильме братьев Коэнов «Перекресток Миллера», мне было 39 лет – глубокая старость по голливудским меркам. Брэд Питт или Джонни Депп – им сейчас едва за сорок, а они уже лет по двадцать в бизнесе. Сама эта мысль о том, чтобы приехать из другой страны в Америку, сниматься в кино… Просто невероятно.

-- Что делает вас счастливым?

-- Сложный вопрос. Счастье приносят довольно простые вещи. Но счастье непостоянно. Глупо думать, что кто-то может все время находиться в состоянии абсолютного, экстатического счастья. Оно приходит и уходит. Приходит чаще всего совсем неожиданно и не надолго, и эти моменты невозможно предсказать, их можно только ценить, эти драгоценные моменты. Очень простые вещи: чтение, музыка, сидение у горящего камина, прогулка за городом, дружба, любовь близких…

Я преподавал мастерство 18-летним студентам театральной школы в Нью-Йорке, и сказал им как-то: «Ставьте свою жизнь выше, чем работу – и работа только выиграет. Но если работа станет важнее жизни, то ваша жизнь пострадает. Этого я и стараюсь придерживаться. Да, работа приносит удовлетворение, и это очень важно. Но когда говорят: «Спасибо всем, съемки окончены», это меня тоже радует.

-- Чем руководствуетесь при выборе кинопроектов?

-- Я всегда старался работать с режиссерами независимого кино. Стивен Спилберг однажды сказал мне: «Ты все время летаешь ниже радара, я никогда не знаю, что ты сыграешь в следующий раз». Думаю, в его устах это звучит как комплимент.

-- Что вы читаете?

-- Я всеяден. Читаю биографическую литературу, поэзию, прозу. Мы говорим на языке, который учим на протяжении всего лишь 150 лет, так что я вырос с чувством огромной любви к английскому языку – и к такой же любви к гэльскому тоже. Это невероятно богатый язык, во всех аспектах. У нас, ирландцев, никогда не было философов, но философия заложена в фольклоре, в разговорной традиции. Мы испытываем огромное уважение к искусству повествования; к великим рассказчикам, великим певцам, великим музыкантам. Мы уважаем ученость, знания. Подумайте только, чего Ирландия достигла за эти 150 лет в литературе: смешались разные традиции и породили литературу, которая изменила мир. Джойс произвел революцию в жанре романа, Йейтс – в поэзии, Веккет – в драме. Были еще О’Кейси, Шоу, Уайльд, Фрил,.. даже этот парень, который написал «Дракулу», Брэм Стокер – он тоже из Дублина. U2 – они есть музыкальное выражение того, чем являются ирландцы: они не замыкаются в себе, и все же сохраняют национальные черты.

-- А что насчет ирландской музыки?

-- В ирландской музыке отражаются все особенности национального характера, все его крайности: уныние, меланхолия, грусть – и в то же время неуемная радость, до визга, до крика. И если взглянуть на ирландские мифы и легенды, то в них можно найти все: воображаемый мир, хаос, насилие, юмор, но, главным образом – прекрасное повествование. Люди, которые раньше рассказывали истории, сидя у огня – они понимали, что им надо удержать внимание слушателей, значит, надо будить их воображение. Надо суметь сделать так, чтобы слушатели перенеслись из своей кухни, где они сидят, в мир фантазий. Рассказчики прежних лет прекрасно умели это делать – смешивать реальный и воображаемый мир. Есть огромная разница между тем, как работает твое воображение, когда ты слушаешь истории, сидя у огня, и тем, как оно работает, когда ты смотришь телевизор. В первом случае твое воображение работает, во втором оно пассивно.

-- Говорят, что американцы всю информацию черпают из телевизора.

n       Американское телевидение изменило нашу способность воспринимать информацию, изменило сам язык повествования. Оно исполняет роль медиума, который по большей части не вовлекает вас в воображаемый мир. Искусство повествования в традиционном смысле не имеет никакой другой цели, кроме как будить воображение. Этого, к сожалению, все меньше – благодаря тем людям, которые вроде бы все понимают, но делают это чисто механически. В кино, например: монтаж теперь такой, все происходит настолько быстро, что установить эмоциональную связь с кем-то из персонажей трудно, потому что на это практически нет времени. Это все отчасти тоже влияние телевидения.  Когда ты слушаешь, ты разбираешься в характеры, в детали, в тишину, чувствуешь паузы. В современном кино все страшно боятся тишины. Так что да, телевидение изменилось… Взять МTV – посмотрите с какой быстротой одна картинка сменяет другую. Информации море. но никакого простора для воображения.

n       -- Но люди по-прежнему любят истории. Почему?

n       Я думаю, что мы найдем другой способ рассказывать истории, коль скоро прежние не годятся. Какой – не знаю. Сейчас можно загрузить все что угодно в свой телефон, сидя в машине.

Возможно, я ошибаюсь, думая, будто бы театр или кино как массовое искусство умирают. Даже кинозвезды – это теперь своего рода брэнд. Думаю, потому, что последние 15-20 лет в Голливуде сенсации стали воажнее эмоций. Мы перегружены сенсациями, и времени на эмоции не остается. Недавно я показал нескольким детям фильм "Собачий полдень", и они утомились уже через полчаса. Причина не в фильме, а в том, как дети теперь привыкли получать информацию. С другой стороны, все-таки удивительно как люди стосковались по историям.

Перевод Аллы Брук