Театральную карьеру Гэбриел Бирн начал в Дублине, в любительской труппе, которую возглавлял тогда еще никому неизвестный режиссер Джим Шеридан. Затем ГБ пригласили в Abbey Theatre, а когда он перебрался в Лондоне, играл на сцене Национального театра. Переезд в Америку в конце 80-х прервал театральную карьеру, и лишь в 2000 году Бирн вернулся на сцену, сыграв главную роль в пьесе Юджина О''Нила "Луна для пасынков судьбы"( A Moon for the Misbegotten). Был номинирован на главную театральную награду Америки Tony Award, но не получил.
Спустя пять лет снова Юджин О''Нил, и снова на Бродвее: 11 ноября стартует спектакль "Душа поэта" (A Touch of the Poet) в постановке режиссера Дага Хьюза. Бирн играет Корнелиуса Мелоди, ирландца, когда-то сражавшегося под командованием Веллингтона. Он считает себя аристократом, человеком возвышенным, но на самом деле – он всего лишь хозяин маленького трактира в Бостоне, неудачник и пьяница.
О новой роли, ирландских драматургах и душе поэта ГБ рассуждает в интервью для Focus&Center, которое состоялось сразу после известия о том, что он получил эту роль.
Когда Бирн впервые приехал в Америку из своей родной Ирландии, то обнаружил, что местные жители неправильно произносят его фамилию: они говорили не "берн", а "байрон". Теперь он усматривает в этом некоторую иронию судьбы, так как именно романтические стихи лорда Байрона постоянно цитирует его новый герой Корнелиус Мелоди. Да и самого Байрона ГБ довелось сыграть – в мистической драме Кена Рассела "Готика".
- Вы стали актером довольно поздно – кажется в 29 или в 30 лет?
- ГБ Да. Я преподавал в школе, и ходил вместе со своими учениками на свои любимые спектакли. Но желания стать актером не испытывал. Однажды приятель пригласил меня в любительскую театральную труппу, и я пошел – не самый плохой способ провести вечер – верно? А потом подумал, что возможно это как раз то, что могло бы быть мне интересно. Так что я взял отпуск на целый год, чтобы попытать счастья в актерской профессии, и к преподаванию так и не вернулся.
- Вы когда-нибудь обучались актерскому мастерству?
- ГБ. Нет, никогда. Не знаю, возможно ли этому научить. Может, да, а может и нет. Но думаю, что лучше всего учиться на собственных ошибках, которые совершаешь на сцене.
- Вы можете припомнить самые важные уроки, полученные вами в начале карьеры?
- ГБ. Первый урок заключался в том, что ни в коем случае нельзя пытаться угодить публике. На многих актеров очень влияет представление о том, что они будто бы понимают чувства зрителей. Они надеятся на то, что аудитория – это некий коллективный разум,растроганный тем, что происходит на сцене.Но аудитория состоит из отдельных, самых разных людей. И прежде всего надо не обслуживать их, а следовать за мыслью драматурга, стремиться угадать его намерения.
- Помните свои первые спектакли?
- ГБ. Да это были великие классические пьесы. Я играл Тулла Авфидия в "Кориолане" Шекспира и Джека Уортинга в пьесе Уайльда "Как важно быть серьезным". А в пьесе Дж.М. Синга "Удалой молодец – городость Запада" исполнил роль отца:я был самым старшим в труппе, вот мне и дали роль старика. Я сыграл все эти роли абсолютно бездумно, не опираясь ни на какую систему – просто получал удовольствие, и все.
- Удалось ли вам сохранить это чувство радости после того, как вы стали выходить на профессиональную сцену?
- ГБ. Теперь, когда я зарабатываю этим на жизнь, я смотрю на актерскую профессию по-другому. У удовольствия теперь появился другой смысл – это как будто бы взбираешься вверх по склону…
- Вашим дебютом на Бродвее стала "Луна для пасынков судьбы". Как получилось, что вы выбрали еще одну пьесу О''Нила?
- ГБ. Впервые я увидел пьесу "Душа поэта" в 1982 году в Лондоне, там играли Тимоти Далтон и Ванесса Редгрейв. Постановка мне очень понравилась, а вот насчет пьесы я не был уверен. И никогда не думал, что буду в ней играть, до тех пор, пока ко мне не обратились из театральной компании "Roundabout". Они очень хотели поставить эту пьесу, потому что в Нью-Йорке она не шла уже довольно давно. На первый взгляд мне показалось, что это очень сложная пьеса, что она трудна для восприятия. Но чем внимательнее вчитывался, тем больше она меня заинтриговывала. В ней, как и в любой работе О''Нила то, что лежит на поверхности – лишь верхушка айсберга, а большая часть скрыта.Именно это меня восхищает в его творчестве больше всего.
- Вернемся к "Кориолану". Мелоди напмнил мне героя этой пьесы своей заносчивостью аристократа, тем, что презирает простых людей.
- ГБ. О''Нил блестяще создает характеры реальных людей, которые на самом деле представляют из себя сложную смесь разных характеров.Теперь Кон Мелоди для меня сочетает в себе черты многих образов: он похож и на Капитана Бойла из "Юноны и Павлина" и на Стэнли Ковальского из "Трамвая "Желание". Он то байроническая личность, то глупец, но есть что-то замечательное в человеке, который цепляется за то, чего больше не существует.Я считаю его довольно разносторонней индивидуальностью.
- Это необычная пьеса, поскольку в ней большое значение имеют акцент, с которым говорят герои: американский, простонародный ирландский говор или английский изящный акцент высшего света. Для американской пьесы это непривычный прием: использовать акцент для того, чтобы определить статус персонажа, его принадлежность к какому-либо классу.
- ГБ. Да, это задача не из легких. Ухо американского зрителя не настроено на такие тонкости. Акцент, с которым говорит Кон Мелоди – благоприобретенный, снобистский акцент. Непонятно, как это будет выглядеть, когда в конце он вернется к ирландскому просторечию. Не знаю, возможно ли сыграть эту роль, не будучи ирландцем. Даже в той постановке, что я видел в Лондоне с Далтоном – ему многое удалось, но что-то было упущено, потому что он англичанин.
Этого персонажа О''Нил наделил чертами своего отца, который был актером и играл на Бродвее романтических героев. Приехав из маленькой ирландской деревушки, Джеймс О''Нил усвоил другой акцент для того, чтобы быть принятым американской аудиторией.
Но этот характер – чванливого, тщеславного ирландца – был вдохновлен именно отцом. Для этой роли нужен актер романтического толка, широкоплечий, с красивой осанкой – вроде Джеймса О''Нила и его товарищей. Фактически, все ,что делает Кон Мелоди – это разыгрывает представление. Он – актер, который все время меняет маски.
- Тогда возникает вопрос – особенно в конце пьесы, когда Мелоди выглядит едва ли не помешанным: предполагал ли О''Нил, пробовавший свои силы в экспрессионизме, что эту роль, эту пьесу надо играть реалистично или в импрессионистском стиле?
- ГБ. В этом трудно разобраться.Что это за пьеса? Стилизация?Как сыграть эти переходы, которые происходят с Мелоди в начале? В реалистичной манере?Разнообразия эмоций там нет. И структурно довольно много повторений.Его застают, когда он красуется перед зеркалом: сначала Сара, потом Гэдсби.Несколько ситуаций, драматургически схожих. С другой стороны, этот человек одновременно и жестокий, и добрый, и любящий, и сексуальный, но он не может жить настоящим, и будущего у него нет. Прошлое – вот его реальность.Он полон фальшивого ирландского патриотизма, и ему нет места ни в той, ни в другой стране. У него проблемы с дочерью – как случилось с самим О''Нилом. Когда Уна О''Нил вышла замуж за Чарли Чаплина, отец перестал с ней разговаривать на целых 23 года. И в пьесе эти взаимоотношения очень сложны. Он трогательный и очаровательный, трагичный и смешной. Когда начинаешь размышлять надо этой ролью, становится страшно – так что просто надо двигаться вперед.
- До первой репетиции еще далеко, но вы уже многое обдумали.Как планируете подготовиться к началу репетиций?
- ГБ. Надеюсь знать текст наизусть, и от книги уже не зависеть. Это позволяет сконцентрироваться на том, что делаешь, а когда пытаешься припомнить слова и бродишь по сцене с текстом пьесы в руках, чувствуешь себя неловко. Понятия не имею, что будет происходить на репетициях или на первых спектаклях. Страшно, но от этого еще интереснее!
Я думаю, это великая пьеса о неутоленных желаниях, потерях и изгнанничестве. Мне понадобится все многословие Кона Мелоди, его болтливость и жгучая тоска. Любой, кто жил вдалеке от родины, или просто переехал из деревни в город, на себе испытал все, что чувствует этот человек. Невозможно вернуться в те места, которые ты покинул.
Конечно, неизвестно, что из всего этого выйдет. Надеюсь, мы сумеем заставить людей задуматься обо всем, что написано в этой пьесе, и увидеть в ней драму.
- Что еще вы хотели бы сыграть?
- ГБ. "В ожидании Годо". Или в такой пьесе как "Враг народа". Я большой поклонник Ибсена. Ибсен, Чехов, Шон О''Кейси – мои любимые классические драматурги.
- Кого бы вы сыграли в "В ожидании Годо"?
- ГБ. Эстрагона или Владимира – все равно. Мне кажется, Беккет очень забавный драматург. Те актеры и режиссеры, которые подходят к его творчеству с благоговением, что-то упускают. Ритм, мелодика его пьес – ирландские, даже если "В ожидании Годо" была написана на французском языке. Кроме этого, я всегда хотел сыграть "Макбета". Это блестящее произведение о том, как власть развращает человека.
- "Враг народа" Ибсена о том же.
- ГБ. Да, эти две пьесы удивительно современны.
- О''Нил постоянно повторяет в тексте пьесы выражение "душа поэта", когда речь идет о Мелоди. Что по-вашему, это означает?
- ГБ. В Ирландии к поэтам всегда относились с большим уважением.На гэльском поэт – "file" или "filidh", что означает пророк, провидец – то есть человек, которые может предвидеть будущее. Поэта уважали и одновременно боялись. Он умел писать и мог дарить бессмертие. Он был способен создать или разрушить репутацию. И обладал такой же властью, как знахарь в африканском племени. Роль поэта в обществе заключалась в том, чтобы формулировать коллективный опыт, облекать в слова глубинные страхи и радости людей, и запечатлевать все события их повседневной жизни.
Когда я рос, мои родители постоянно цитировали гэльских поэтов. Это было не формальностью, а просто частью нашей жизни. В одной из своих речей О''Нил пишет:"хотя его называют поэтом, и это так благородно…заработать этим на жизнь невозможно". Говоря о поэтах, О''Нил имел в виду творцов, таких, которые по выражению Шекспира, "держат зеркало перед лицом нации". Именно это делал О"Нил своим творчеством. А задача актера в том, чтобы оставаться верным его видению, постичь написанное им. Поэтов уважали как людей, нашедших ключ к тайнам бытия. О''Нил восхищался Эдвардом Эбби, Шоном О''Кейси, ирландской литературой, и чувствовал себя частью этой традиции, несмотря на чувства, которые испытывал к своему отцу. Это скрытое расположение к подобного рода людям чувствуется даже тогда, когда он выставляет Кона Мелоди глупцом.
- Возможно благодаря этим традициям Ирландия дала миру столько талантливых писателей?
- ГБ. Я думаю, это результат столкновения двух культур, двух языков, старинных гэльских и английских традиций. До 18 века Ирландия не была преимущественно англоязычной страной. По существу, в течение всего лишь сотни лет в нашей стране появились все те драматурги, о которых мы с вами говорили. Здесь все дело в литературной традиции. У ирландцев врожденное чувство драматургии. Ирландец, описывающий как пес перебегает дорогу, сделает из этого целую драму. Тем не менее, у нас никогда не было выдающихся художников или скульпторов.Но у нас есть Джойс, создатель нового романа, Беккет – реформатор театра и Йейтс, совершивший революцию в поэзии – так что мы не в проигрыше.

Перевела Алла Брук